Перекрёстки времени[СИ] - Марина Казанцева

Он даже не заметил, что рядом с ним стоят ещё трое, а не только его школьный друг-волшебник, Лёнька Косицын. Ему уже было всё равно.

Бесполезно как-то помогать сейчас Костику - его дух был сломлен неверояной жестокостью событий, постигших его мир. Не имело смысла что-либо объяснять ему, потому что выход был не в этом. Наблюдатели пришли сюда за другим делом. Они тихо отошли от замершего человека - в его неподвижности ощущалось присутствие смерти.

И вот четверо встали плотно, обхватили друг друга руками за плечи и приготовились к переходу.

Неожиданно пришли в движение руины, и поверх них замелькали тени. Замигало сменой света и темноты небо, начали носиться огни. Огромные машины безмолвно скользили над развалинами, а те как бы сами собой стали собираться, и поползли вверх стены, выстраиваясь из разбитых груд кирпича. Бледные тени мелькали по призракам домов. И вот гигантская тарелка прошла над домами и заняла полнеба. В неё влетели тысячи и тысячи мелких тарелочек, каждая из которых была размерами чуть меньше школьного двора. А призрачная жизнь наполнялась цветом и гудящим звуком: вернулись деревья и оделись летней зеленью, снова поднялись щитки школьного стадиона, поднялись дома, выровнялись дороги. А потом снова пропал стадион в школьном дворе, а вместо этого выросли громадные тополя. Быстро как-то начал уменьшаться дом, в котором когда-то жил Лёнька, и на его месте образовалась домушка с забором и сараем. Район менялся на глазах: часть высотных домов исчезла, появился частный сектор. Улица стала иной, и только школа была похожа на прежнюю. И вот обратный отсчёт времени начал замедляться, дрожание света прекратилось и остановилось на теплой ночи, освещённой только светом из окон спортивного зала школы. Послышалась музыка и многоголосый смех. Потом входные двери школы распахнулись, и на улицу вылилась толпа - это закончился школьный бал.

Девочки в белых платьях и юноши в торжественных костюмах выходили на традиционную встречу рассвета. Они собирались стайками, щебетали, смеялись, перебегали от группы к группе, а потом стали покидать школьную площадку, выходя за её пределы. Они направлялись к набережной Оки. Сейчас весь город выпускает из школьных стен натанцевавшуюся молодёжь, и те идут к реке. В верхней части города к Волге, а нижняя - к Оке. Там собираются выпускники всех школ, чтобы напоследок полюбоваться просыпающимся городом.

Никем невидимые, наблюдатели шли вместе с весёлой толпой, с интересом разглядывая весёлую и уставшую от танцев молодёжь. Тут шёл вовсю невинный флирт, и одни девчонки гордо шествовали под ручку с парнями. А другие с легкой завистью поглядывали на них, идя в парах с подружками. Ещё молодые люди демонстрировали независимость и гордо шли мужской компанией.

- Где твой парень?! - весело крикнули подружки тоненькой и симпатичной девушке со светло-рыжими волосами, которые выбились из причёски.

- Это кто? - с озорным смехом осведомилась девчонка и завертела головой, демонстративно не замечая топчущегося возле парня. Тот был нескладен, худ, как-то блёкл.

- Да не теряйся ты! - ободрили его девчонки, нарочно подталкивая упирающегося парня к рыжекудрой хохотушке. А сами смеялись.

Он вырвался и красный от обиды отбежал к группе одноклассников - те ржали над каким-то анекдотом.

- Иди отсюда, суслик! - вытолкали его прочь. И он пошёл один-одинёшенек, чужой среди своих. Все веселились, а он был мрачен и напряжён, как будто всё время ждал тычка или оскорбления.

Так и шли они весёлой толпой, по дороге соединяясь с толпами из других школ. Веселье царило в этой разбредшейся по всей улице толпе юных выпускников, и такая наполненность ожиданием будущего счастья, удачи и уверенности в завтрашнем дне. Наблюдатели невидимо и бесшумно скользили между них, прислушиваясь к разговорам, ловя слухом имена.

Набережная возле старинного Дома Торговли встретила их бледным рассветом, и тихая Ока катила свои глубокие воды на встречу с Волгой, и Мочальный остров, обросший диким ивняком, как длинная баржа, нацелился в утреннем тумане в высокий пролёт моста.

Играла музыка - кто-то догадался принести с собой магнитофон. И снова начались танцы, и группы выпускников из разных школ начали перемешиваться потихоньку.

- Зой, можно пригласить тебя на танец? - потея от смелости, спросил рыженькую тот неуклюжий парень, которого откровенно гнали одноклассники.

Не обладая яркой и выразительной красотой, девушка всё же была очень привлекательна - наверно, из-за весёлых искорок в глазах. Но куда ей с этой тонкой фигуркой против признанных красавиц класса - физически созревших, полногрудых, сознающих свою несомненную женскую привлекательность. Кажется, она понимала, что тех парней в гогочущей группе она не привлекает, но и этот ей не нравился. С неохотой она приняла приглашение и уступила танец.

- Только лапами по мне не ёрзай, - серьёзно предупредила она парня.

Куда там лапами по ней ёрзать! Колян едва дышал от страха! Неуклюже держа девушку вспотевшими ладонями, он сосредоточенно и неуклюже топтался вокруг неё, стараясь не наступить ей на ноги. И, конечно, наступил. Оба не замечали, что вокруг них образовалась пустота, но в ней скрывались четверо наблюдателей - те обступили пару и прислушивались к разговору.

- Коль, ты куда пойдёшь после школы? - спросила Зоя, стараясь придерживаться ритма.

- В институт, - буркнул Коля, в очередной раз придавив подошвой носок её туфли. - А ты?

- Я тоже в институт! - восторженно ответила она, - На математику! Хочу быть программистом!

Он недоверчиво фыркнул ноздрёй, как будто осуждал. Хотел сказать ещё что-то, но тут услышал оброненные кем-то из девушек слова:

- Колян Косицын-то за Зойкой как приударяет! Жених прямо!

Танец кончился, и Зоя упорхнула - все побежали встречать восход солнца и облепили перила ограды. А Колян Косицын остался в одиночестве. Он не видел, что вокруг него образовалось кольцо из четырёх наблюдателей. Они заглядывали ему в глаза и с любопытством рассматривали его нелепую фигуру. Потом трое отделились от него и направились к толпе выпускников, облепивших перила и восторженно галдящих при виде восходящего светила. Остался рядом с Колей один, с чёрными крыльями, растущими из лопаток, с хитрой физиономией и нахальными чёрными глазами.

Едва Коля попытался тронуть с места, как невидимые ладони легли ему на плечи, а к уху его припали губы и начали нашёптывать что-то.

- Не делай этого, Коля, - вкрадчиво шептал невидимка, - Она не для тебя. Ты жалкий, Коля, ты неудачник.

У Косицына поникли плечи, плетями повисли руки, и чёрная тоска стала заполнять его неглубокую душонку.